Одновременно в эфире одного из местных телеканалов сам Кочарян давал развернутое интервью — утверждал, что обвинение смехотворно, является «политически мотивированным правовым сюрреализмом и плодом больного воображения». По его словам, на допросе ему первом делом сообщили, что он больше не свидетель, а обвиняемый. Бывший некогда всемогущим властителем Армении, второй президент выглядел откровенно подавленным, растерянным и то и дело сбивался с армянского на русский — смена статуса явно застала его врасплох.
Одновременно в эфире одного из местных телеканалов сам Кочарян давал развернутое интервью — утверждал, что обвинение смехотворно, является «политически мотивированным правовым сюрреализмом и плодом больного воображения». По его словам, на допросе ему первом делом сообщили, что он больше не свидетель, а обвиняемый. Бывший некогда всемогущим властителем Армении, второй президент выглядел откровенно подавленным, растерянным и то и дело сбивался с армянского на русский — смена статуса явно застала его врасплох.